красивая женщина.
она писала мне: «да, я не хотела высказываться тогда, перед всеми, когда почтенный старый господин задал вопрос — прекрасно ли быть красивой. я совсем смутилась и сидела тихо-тихо. я предоставила говорить другим. кстати, я совсем не так красива; вероятно-красива только наполовину. и другие бы тоже не поняли или — неверно истолковали. но вам я хочу высказаться без стеснения, вы поймете меня, и потому я так охотно болтаю с вами.
будучи совсем молодой, по-детски любуешься своей «красотой». с удовольствием смотришься в зеркало и очень радуешься этому, и, ах, как хотелось бы еще чуть-чуть добавить до полной красоты. но позже, когда, возможно, сделаешься подлинно красивой, эта радость исчезает. куда? поверьте мне, я много страдала и много думала! она исчезает из-за отношения других.
женщине, считающейся красавицей, стоит только войти — как сразу же начинаются мнения и пересуды. она чувствует, что за ней наблюдают, на ней останавливают внимание, она выставлена напоказ толпе так называемых знатоков и оценивается ими. мужчины смотрят сладострастно, дамы — критически или даже саркастически. достаточно только раз заметить это перекрестье взглядов, как теряешь непосредственность, все становится таким мучительным, и сидишь такой несчастной.
затем сыплются банальные комплименты, в которых мы вовсе не нуждаемся. мы, женщины, ощущаем моментально и без слов впечатление, которое мы производим. эти жалкие и плоские речи о «прелестном» и «прекрасном» могут тешить и прельщать лишь самых тщеславных из нас. а если эти неизбежные любезности высказываются еще и в присутствии других дам, гнев застилает нам глаза; и это опять же находят «восхитительным».
и как следствие — зависть и ревность, незаслуженно, но обидно; а с ними — это нескрываемое злорадство и эти колючие намеки, которые надо не замечать! мне приходится расплачиваться за мои глаза, за то, что они большие и голубые, а к тому же еще и лучатся; за мою улыбку, о которой мне однажды было сказано, что «ее свет проникает прямо в сердце» — и за кое-что, другое. на самом деле красавица не должна быть красивой, чтобы не ранить других. ее красоту ей просто не прощают.
но я еще не сказала о настоящем несчастье. для большинства людей красота женщины исчерпывается ее внешностью. восхищаются ее телом и желают его; ах, так часто, так элементарно, так без всякого желают его! ей «не нужно» быть умной, тонкой, образованной. с духовностью она тоже может не иметь ничего общего. все это «излишне», как шестой палец на руке. мужчины смотрят на нас — и их взгляд становится тяжелым, мутным и глупым. к нашей душе, какой бы она ни была богатой и нежной, они едва ли способны проявить настоящий интерес. как часто мне приходилось чувствовать, что кто-то равнодушно проходит мимо и принимает мою так называемую красоту за меня самое.
каким трудным становится для нас из-за этого подлинное духовное сближение, подлинная дружба! умные мужчины часто робки и считают нас глупыми и пустыми; а иные, которые так легко отваживаются приблизиться к нам, самоуверенные и дерзкие, обычно не знают ничего о духовности и дружбе.
если бы можно было быть красивой — не для всех, лишь для немногих, для избранных, возможно, было бы много лучше! но так не бывает. поэтому я часто вынуждена говорить себе: пока люди не научатся беречь красивую женщину, красота будет скорее бременем, чем счастьем, скорее мукою, чем радостью; и лишь бесчувственные, ветреные женщины или глупые и злые умеют бесцеремонно наслаждаться своею «красотою».
может ли быть красивой глупая или злая женщина, я не знаю. на этот вопрос мне должны ответить вы. в благодарность за мою откровенность».
некрасивая женщина
я писал ей: «так печально сказали вы мне тогда: «он не полюбит меня, ведь я некрасива!», что я ушел домой со стесненным сердцем. но вы неправы, фрейляйн лотта! откуда вы знаете, что любят только красавиц? что, быть красивой легко и весело? что, красота и счастье идут рука об руку?
если мы увидимся вскоре, я прочту вам отрывок из письма, которое мне написала как-то одна действительно красивая дама. это было письмо-жалоба о нескромности, о тщеславии, о зависти других, о преграде, которой стала красота для красавицы, об ослеплении людей, об одиночестве красивой женщины... искренние и глубоко прочувствованные слова; они исходили из души, которая сознает внешнюю красоту своего тела и следует в одиночестве внутренней, духовной красоте. ведь что может быть отвратительнее, чем уродливая, злая, глупая душа, заключенная в прекрасном теле?..
совсем не нужно быть красивой для того, чтобы заслужить любовь и иметь право наслаждаться счастьем. да, мужчины легко влюбляются в красивых женщин. однако влюбленность еще далеко не любовь и не счастье; она — скорее опьянение и судорога, часто болезнь, порой катастрофа. и счастье дает лишь тогда, когда с самого начала несет в себе священное зернышко духовной любви и тем самым обладает способностью углубиться и созреть до любви.
что есть красота, где начинается она? я смею утверждать, что каждая женщина может быть красивою и может стать красивою; и если она это может, то в ней уже дремлет красота, как скрытая предрасположенность, или власть и влечение. это предрассудок, что красота всегда предстает раскрытой, положительной и совершенной. напротив — она приходит и исчезает, созревает и искажается; и самая раскрасавица мгновениями бывает уродливой. предрассудок также и то, что определение красоты можно свести к правильности черт, форм и красок: напротив — все оживляет именно душа; все решает именно живое выражение; именно внутренняя красота делает внешнюю гармоничность истинной красотой! и эта внутренняя красота имеет тайную власть, которая превращает неправильные черты в пленительные, да, пленительно красивые, изменяет и освещает их.
каждый человек получает свое лицо и свое тело не как нечто окончательное, раз навсегда завершенное, а скорее как исходную точку, предварительно данный материал, пластическая обработка и формирование которого предоставляется, доверяется, поручается его душе. он должен жить в своем теле и творить его; а то, что он переживает в душе, непосредственно и неизбежно запечатлевается в его теле и в чертах его лица. ведь, как говорил гете: «что внутри — то и снаружи». внутреннее уродство искажает самое красивое лицо; внутренняя красота освещает и облагораживает самые неудачные черты так, что они становятся незаметными. внутренняя гармония, доброта, достоинство, идейное богатство, сила характера, любящее сердце и веселый нрав — если все это лучится из очей, одушевляет лицо, управляет движениями, кто видит тогда математически неправильные черты, несовершенные краски, недостаток внешней красоты? тогда дух властвует над телом; тогда прекрасная душа говорит из внешне некрасивого тела — и тело выражает это — делая его, некрасивое, красивым.
каждая некрасивая женщина может и должна стать красивою. но — изнутри, только изнутри, не путем этих поверхностных внешних «поправок», которыми так безнадежно стараются наверстать упущенное внутри... и именно так, что все упущенное и все «поправленное» без труда читается на лице.
каждая некрасивая женщина может и должна стать красивою. при этом она должна уйти в себя, в глубину, где она слышит пение ангелов. она должна вслушаться в это пение, забыться в нем, очиститься в нем и жить им. тогда это пение зазвучит из ее души, и она сама будет цвести и светить другим людям.
и кто не полюбит эту «некрасивую» женщину, тот поистине не достоин ее».
